Свежие новости ТВ

 В Милане президент РФ Владимир Путин сказал, что подписанный президентом Порошенко закон о статусе Донбасса — это шаг в правильном направлении. Но он также знает о реакции и  оценке, которые были сделаны представителями Новороссии. »Наши представители будут вести переговоры с украинской стороной, опираясь на этот закон», — заявил в интервью «Вестям  в субботу» Андрей Пургин, первый вице-премьер ДНР.  — Я абсолютно согласен с Владимиром Владимировичем Путиным. Это шаг в правильном направлении. Это надо расценивать как шаг. Закон, понятно, выхолощен, он рамочный. Там есть некоторые пункты, по которым мы можем разговаривать, но на самом деле этот закон нужно воспринимать как точку опоры для дальнейших переговоров.  2 ноября у нас пройдут выборы в Народный совет и новые легитимные и уже демократически избранные органы власти. Наши представители будут вести переговоры с украинской стороной, опираясь на этот закон. — Андрей Евгеньевич,  одна из прикладных проблем заключается в том, что этот закон об особом статусе, подписанный Порошенко в отношении некоторых районов Донецкой и Луганской области, не может заработать еще и потому, что до сих пор не определена граница той зоны, на которую распространяется украинский закон об особом статусе? — Там огромное количество разночтений. То есть закон создан так, что его можно как бы выхолостить, переиначить или сделать вообще противоположным, к тому же он рамочный. То есть он должен наполняться какими-то постановлениями кабмина и ведомствами. Это на самом деле приглашение к диалогу, а не конкретный документ, не руководство к действию. — Мы с вами уже обсуждали тему возможной ассоциации донецких и луганских районов с Украиной. Понятно, что это огромная тема, космос. Ассоциация подразумевала бы, возможно, и участие дончан, луганчан в выборы в Верховную раду Украины. Вы упомянули выборы в верховные органы власти ДНР, но не Украины. А что с Украиной? — Нет, мы не будем проводить выборы в Верховную раду Украины. На сегодняшний день о каких-либо политических альянсах с Украиной речь не идет. Мы готовы обсуждать конкретные вещи, прикладные, то есть линии разграничения, разминирования, отведения тяжелого вооружения, отведения войск. Можем обсуждать экономические вопросы, социокультурные, транзитные, транспортные. То есть мы должны снять гуманитарную катастрофу и наладить быт людей.  Но о каких-либо политических вещах сейчас речь не идет. У нас порядка 4 тысяч только по ДНР, по нашим оценкам, погибших. Разрушена инфраструктура, страна находится до сих пор в состоянии войны. О каких-либо политических альянсах речь не идет. — Владимир Путин, выступая в Милане, сказал, что существуют села, деревни, которые, согласно минским договоренностям, должны отойти, например, к Киеву, а села и деревни, которые родные для бойцов ваших отрядов, — наоборот. Насколько часто встречается это явление, когда согласованная линия в Минске, на земле оказывается неосуществимой, непрактичной? — К сожалению, она действительно непрактична. Вы упомянули села. Я могу привести пример, трассы Горловка — Донецк. Местами там — шестирядка, а местами — четырехрядка. Она  является украинской стороной. На самом деле это должна быть серьезная комиссия. Нужны не наблюдатели ОБСЕ, а контролеры и серьезное участие какой-то третьей стороны, которая смогла бы выступить третейским судьей  в сотнях вопросах. — Кто это может быть, на ваш взгляд? — Российская Федерация. — И в качестве главного посредника, и в качестве контролера?  — Да. — Мы обсудили неучастие подконтрольных районов ДНР в выборы в Верховную раду. Вы сказали, что таких выборов не будет. А между тем западные собеседники Путина в Милане обозначили участие в этих выборах  как одно из предусловий снятия с России западных санкций. Что скажите на этот счет? — Это предмет торговли. На сегодняшний день мы участвовать в выборах украинской Верховной рады не будем.  Если мы даже выберем каких-то своих представителей, думаю, они недолго проживут на территории сегодняшнего Киева. — Это очень практичное соображение, видя, что происходит во время предвыборной кампании на Украине. Да, представить ваших депутатов в Верховной рады, подходящих к этому зданию через толпы «Правого сектора» просто невозможно. Владимир Путин рассказывал о деревнях, селах, вы упомянули трассу. Когда лидер великой ядерной державы погружен в такие детали переговоров, это свидетельствует о его очень внимательном отношении к этой теме. В то же самое время он сказал о том, что, к сожалению, действительно условия прекращения огня не соблюдаются обеими сторонами. То есть пожурил не только киевскую сторону, но и вашу.  Насколько подконтрольны вам те отряды, которые действуют на линии соприкосновения с украинскими силами? Кто и как может не выполнять ваш приказ о том, что требуется прекращение огня? — На самом деле это немножко не так. Путин так сказал, что не выполняется обеими сторонами, но не сказал причину. Причина не в неподконтрольности, а в том, что в некоторых местах оставшиеся небольшие подразделения нацгвардии, которые находятся в полном тактическом окружении, настаивают, что именно там нужно провести границу. Они находятся в прямом котле, то есть боестолкновения там предопределены. Получается, что в глубине нашей территории занят какой-то небольшой населенный пункт. Украинская сторона настаивает на том, что именно там должна идти линия разграничения. Если посмотреть по карте, этот населенный пункт находится в глубоком тылу. Получается, что на 75% линии соприкосновения бои не идут. И не идут уже давно. Это позволяет постепенно приводить в порядок инфраструктуру, запускать отопление. В Донецке, кстати, запущено отопление, на Украине — нет. Вот. А на 25% — неподконтрольные воинские части. Это как раз проблемы разграничения, которые ведут к бесконечным разборкам и бесконечной войне, потому что постоянно открывается огонь друг по другу. — Эти 25% и делают невозможным выполнение  подписанного Порошенко закона об особом статусе Донбасса. — Да.

Ссылка на источник